Мария Железнова наблюдала за выборами на правах члена участковой избирательной комиссии и подтверждает: расследовать есть что.
Мария Железнова
На выборы я хожу. Не всегда, но бывает. Как избиратель хожу. До того как «Справедливая Россия» предложила кому-нибудь из моих коллег по Newsweek поработать на выборах депутатов Мосгордумы их представителем в участковой избирательной комиссии, я в избиркомах никогда не работала. О чем честно написала в заявлении с просьбой зачислить меня в комиссию. Еще я честно написала, что я корреспондент. Для полноты честности в партии я сказала, что политически она мне нисколько не близка. То есть - открыла все свои карты.
Партия опасалась, что в Мосгордуму не попадет, и решила, что лучше отправить в комиссию хоть кого-нибудь, чем не отправить никого. Так я стала членом избирательной комиссии в Красносельском районе с правом решающего голоса. Это самый центр старой Москвы. Избиратели тут живут тоже в основном немолодые.
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ НАРЯДОВ
Послужные списки остальных членов комиссии были предсказуемы: восемь работников местной управляющей компании (бывшего ЖЭКа), две пенсионерки, выбиравшие еще депутатов Моссовета, и 83-летняя коммунистка Валентина Игнатьевна, стойкий и опытный товарищ. Нашим председателем территориальная избирательная комиссия назначила директора управляющей компании, улыбчивого и добродушного Рустема. Члены комиссии назвали своего председателя директором. Потому что председатель он им на выборах, а директор - всегда.
Управляющая компания, которую он возглавляет, работает хорошо. То есть подъезды на подведомственной территории чисты, дворы подметены, агитация только правильная. Уничтожением неправильной занимались дворники. К десяти утра оставалась только агитация «Единой России». Неправильной, впрочем, было немного. Из шести зарегистрированных партий рекламировали себя от силы три.
Заместителем председателя комиссии выбрали старшего инженера Люду. Люда славится своим голосом. Говорят, зимой, когда дворникам надо сбрасывать снег с крыш, а внизу мешают припаркованные машины, Люда без мегафона может докричаться до квартиры любого автовладельца. Даже если окна автовладельца выходят на другую сторону дома.
Работать в избирательной комиссии на предвыборном этапе довольно скучно. Члены комиссии разносят по домам приглашения на выборы, клеят на подъезды объявления и по очереди дежурят в штабе комиссии, чтобы выдавать открепительные удостоверения. В мое дежурство за ними никто не приходил. В штабе было холодно. Дежуривший до меня оставил мне зимнюю куртку, шоколадку и кроссворд. Следующему дежурному я оставила куртку, шоколадку, кроссворд и яблоко. Комиссия признала во мне человека.
В день голосования комиссия собралась в семь утра. Еще не рассвело. Пришли дежурный оперуполномоченный, дежурная медсестра и наряд милиции. Пришел наблюдатель от КПРФ Андрей лет двадцати двух и сразу сел читать доклад Бориса Немцова о коррупции в Москве. Потом пришли два наблюдателя от ЛДПР: мужчина и женщина.
Председатель распределил «наряды». Выдавать бюллетени посадили членов комиссии от ЛДПР, «Единой России», «Патриотов» и беспартийную Ольгу. Меня отрядили помогать беспартийной пенсионерке Надежде Александровне выдавать бюллетени тем, кто придет голосовать по открепительным. Надежда Александровна работала в комиссии не в первый раз, но раньше всегда была наблюдателем. Проблем, говорит, не наблюдала.
ЭТО БУДЕТ СВИНСТВО
Стационарные урны на нашем участке были неизящной и бестолковой конструкции: белые пластмассовые ящики со съемным верхом. И съемным низом, как выяснится потом. Такие прислали из горизбиркома. Председатель снял с урн крышки и показал пустое нутро ящиков. Верхушки опечатали. Надежда Александровна раздала карамельки. Мы съели их за успех избирательного процесса и открыли участок.
Люди с открепительными пошли сразу. Первой проголосовала представитель КПРФ Валентина Игнатьевна. Сразу видно - старой закалки человек, одобрила Надежда Александровна и выдала ей бюллетень. Потом пришла группа товарищей из незапоминающейся МосВодоОрганизации по соседству. Миловидная женщина вынула из сумки пачку открепительных и раздала коллегам. Они быстро проголосовали и ушли той же группой, что и пришли. Мы со смены, объяснила миловидная женщина.
Стол нам с Надеждой Александровной достался маленький. Не стол, а школьная парта. Две ведомости выдачи бюллетеней, пачка чистых бюллетеней и пакет для сданных нам открепительных на нем не помещались. Бюллетени настойчиво сползали на пол. Тогда мы внесли в комиссию рацпредложение и разделили бюллетени, 100 розовых, со списком партий, и 100 голубых, с одномандатниками, пополам. Одну пачку положили на стол, другую - в ящик парты. Это была наша ошибка. Зато стало удобно.
Наконец начали приходить голосовать местные жители - по паспортам. Пошли бодрые пары пенсионеров в беретах. Утренняя явка обещала быть хорошей. О ней надо было отчитываться каждые два часа.
Когда первый поток схлынул, мы отправили в поход переносную урну. Заявления на голосование на дому написали 34 человека. То есть написали соцработники - от имени подопечных, в основном 1923 года рождения. Урну взяли громкая Люда и флегматичная Вика. Они зазывали с собой наблюдателя от КПРФ. Он нехотя отложил доклад Немцова и ушел с ними в холод.
Их не было три часа. Они выдали бюллетени 11 избирателям. От одного дедушки они волеизъявления не добились. Он был в полубессознательном состоянии.
К обеду поток голосующих по открепительным сильно обмелел. Теперь шли не группы, а военные с женами и детьми. Проголосовав, они звонили куда-то по мобильному, говорили: мы проголосовали - и отключались.
Во второй раз ходить с урной отправили меня и Надежду Александровну. Уходить не хотелось, но первая пара ходивших замерзла, а больше отправить было некого. Старый товарищ Валентина Игнатьевна призыву явно не подлежала. Я поискала замерзшего наблюдателя от КПРФ, чтобы попросить его приглядеть за урнами. Но замерзший наблюдатель пропал.
И мы взяли список из 20 адресов, урну, наблюдателя от ЛДПР Игоря и пошли. В нашем списке были дамы преимущественно 1923 года рождения. Они открывали нам дверь с вопросом, почему мы пришли так поздно (шел третий час) - «девочки из собеса уже обзвонились». Старушки брали у нас бюллетени и спрашивали, глядя в список одномандатников: кто эти люди? Среди кандидатов была действующий депутат Мосгордумы от этого округа, член политсовета «Единой России» в центральном округе Москвы Инна Святенко. Она баллотировалась в депутаты уже в третий раз.
В одной квартире нам не открыли. Там в комнате в коммуналке лежала парализованная женщина. Ее соседи нас видели и слышали. Но открывать не стали.
Нашим последним адресом был дом рядом со школой, где шло голосование. У домофона мы встретили соседку избирательницы, которая была нам нужна. Узнав, что мы из избиркома, соседка поморщилась.
- Сейчас вы получите голос за «ЕдРо», им так сказали голосовать, - сказала она. - Это будет свинство.
Почему свинство, спросили мы.
- Потому что мы эту «Единую Россию» в глаза не видели, - резко сказала соседка. - А вот когда у нас во дворе все деревья хотели срубить, только Митрохин (лидер «Яблока». - Newsweek) их и отстоял. Так что голосовать за «ЕдРо» в нашем доме - это свинство. Удачи.
В выездной урне потом обнаружился один бюллетень за «Яблоко».
Мы вернулись в школу. У выездной части комиссии осталось четыре непроголосовавших заявления. Из ТИК позвонили и сказали добиваться этих голосов. И урна с Людой и Викой пошла в поход в третий раз. Они вернулись с победой. Проголосовали даже бессознательный дедушка и парализованная бабушка.
Сопровождавший нас наблюдатель от ЛДПР ушел в комнату отдыха греться коньяком. Там уже во второй раз смотрели фильм «Апокалипсис». Согревшись, наблюдатель от ЛДПР сыграл в настольный теннис с наблюдателем от КПРФ. Как сказал потом Игорь, он обыграл коммуниста «как ребенка».
За минуту до конца в зал вбежала женщина. Она попросила бюллетень, но не нашла в сумке паспорта. «Тогда, - попросила женщина, - отметьте, пожалуйста, что я пришла. Мне для отчетности надо». Когда она ушла не проголосовав, дверь комиссии закрылась.
РАБОТАЕМ, ДЕВОЧКИ, РАБОТАЕМ
Сначала мы сдали неиспользованные бюллетени. Надежда Александровна расписалась в ведомости у секретаря, и их сложили в общую кучу. БюллетнИ, как ласково называли их мои коллеги, пересчитали и стали отрезать у них край - гасить. Эту и все прочие цифры полагалось сразу записывать на огромную бумажную простыню - протокол увеличенной формы. Он документом не считается и в конце работы комиссии выбрасывается, но когда он висит на стене, цифры видны всем. Я собиралась взять его на память.
- Где же наша простыня? - спросила я.
- Потом повесим, - сказала мне секретарь Аня. - Сначала посчитаем, потом напишем. А то если что не сойдется - мы же с ума сойдем.
- В законе написано - надо сразу писать, - сказала я. Но Аня уже убежала к телефону передавать в ТИК итоговую явку. Получалась почти «красивая» цифра - 774. Это больше 50%. Это была хорошая явка.
- Потом напишем простыню, - ответили мне комиссионные дамы хором. - Так удобнее!
Мы сдвинули столы и стали открывать урны. Поскольку большой протокол на стенку не повесили, я стала записывать цифры на обычной бумажке. Наблюдатели от ЛДПР уже ушли, и когда председатель Рустем и Андрей от КПРФ взялись за первую урну, дно, похожее на пластмассовый тазик, отвалилось. Вторую урну они брали уже не за края, а снизу.
Мужчины «вылили» бюллетени на стол. Мы стали разбирать их на голубые и розовые. Когда мы разобрали верхний слой, на виду оказались две ровные толстые пачки бюллетеней. Они лежали ровнехонько, голубая и розовая пачки толщиной сантиметра в полтора-два каждая.
Они не могли лечь так, если их бросали в урну по одному.
На них никто даже не посмотрел.
Уважаемые члены комиссии, уважаемый председатель, сказала я и ткнула указательными пальцами в пачки. Обращаю ваше внимание, что у нас на столе лежат две ровные толстые пачки бюллетеней, вот они!
- Какие пачки? - сказала моя соседка.
- Я ничего не вижу, - сказал председатель.
- Работаем, девочки, работаем, - сказала моя соседка.
У меня оставался один потенциальный свидетель. «Вы видите пачки?» - спросила я у Андрея из КПРФ. Он посмотрел на пачки и ничего не сказал.
Тогда я взяла эти пачки и положила перед собой. Мои коллеги, отложив розовые бюллетени, уже раскладывали голубые на пять кучек по именам кандидатов. Вся отловленная мной голубая пачка отправилась в кучку Инны Святенко, один бюллетень за другим. Их было 50.
Кучка Святенко оказалась самой большой. Я переписала цифры на бумажку, и мы стали их складывать в столбик, чтобы понять, сколько голубых бюллетеней оказалось в урне. Оказалось, недостает 61 бюллетеня. То есть получается, их унесли домой проголосовавшие.
- Боже мой, - сказала секретарь Аня, - они не могли столько унести! Вот это то самое «если что»!
И тут мы с Надеждой Александровной вспомнили про пачку голубых бюллетеней, которую мы положили в ящик парты. Чтобы они не упали на пол. Рассерженная Аня схватила нашу пачку и закричала: «Меня почти хватил инфаркт! Слава богу, они нашлись!» И побежала звонить в ТИК с исправленными цифрами.
Мы вернулись раскладывать по партийным кучкам розовые бюллетени. Я спросила у наблюдателя от КПРФ, подпишется ли он под моей жалобой на две пачки бюллетеней. Он сказал, что лично он ничего не видел, нарушений не наблюдал, подписываться не будет.
Я вернулась к столу. Мы стали раскладывать по партиям розовые бюллетени. Я взяла ровную пачку и опять переложила ее всю, один бюллетень за другим, в одну кучку - «Единой России». Их было 50. Галочки были одинаковые.
Я записала партийный расклад на свою бумажку. Коммунистическому наблюдателю было на что закрыть глаза. «Единая Россия» получала у нас на участке 449 голосов, КПРФ - 163, ЛДПР - 61, «Яблоко» - 52, «Справедливая» - 32, «Патриоты» - 4. 13 бюллетеней были испорчены. На двух было написано «это не выборы», на одном «верните выборы», на одном «мне никто не нравится», два были перечеркнуты, в остальных крестики стояли во всех клеточках. Итого «Единая Россия» набирала на нашем участке около 59%, на втором месте шла компартия с 21%, ЛДПР преодолевала 7% барьер, немного не дотягивало до него «Яблоко».
В самом деле, наблюдатель от КПРФ мог быть доволен. Я вздохнула и написала на бумаге: «В территориальную избирательную комиссию Красносельского района. Жалоба».
НАМ С ЭТИМ ЖИТЬ
Это была моя ошибка. Надо было подождать еще немного. Если бы я подождала, я получила бы на руки копию протокола с этими цифрами. Потому что в официальном отчете на сайте Мосгоризбиркома цифры стоят другие. С моими они разнятся - и сильно. Общее число проголосовавших не изменилось. Но на сайте написано, что «Единая Россия» получила на 160 голосов больше, чем мы насчитали. А КПРФ - на 101 меньше. А у «Яблока» из 52 голосов осталось 10. А у «Справедливой России» из 32 осталось 22. ЛДПР и «Патриоты» не пострадали.
Так что наблюдатель от КПРФ рано радовался.
Но я написала на бумаге «В ТИК Красносельского района. Жалоба», не дождавшись составления протокола. Моя соседка заглянула ко мне в бумажку и побежала к председателю.
- Что это? - спросил председатель и улыбнулся.
- Жалоба, - сказала я и тоже улыбнулась.
- Какая жалоба? - спросил председатель улыбаясь.
- На пачки в урне, - сказала я улыбаясь.
- Не было пачек в урне, - сказал председатель.
- Я видела и вслух сказала, - сказала я.
- Точно? - спросил председатель.
- Совершенно точно, - сказала я.
- Тогда я вас отстраняю от работы в комиссии, - сказал председатель и снова улыбнулся, - за сокрытие 50 бюллетеней.
- Отстраняйте, - сказала я.
И мы стали писать каждый свои бумажки.
- Ну давайте ей хотя бы дадим высказаться! - неожиданно вступилась за меня представитель «Патриотов России» Евгения Яковлевна.
Я повторила, что видела две пачки, что я их держала в руках, пересчитала и видела одинаковые галочки за «Единую Россию». И что я напишу про это жалобу.
- Ты хорошо подумала? - спросила меня Евгения Яковлевна. - Нам же потом с этим жить.
- Вот именно, - сказала я.
Поняв, что меня нужно отстранять, комиссия ужасно расстроилась. Как писать на меня бумажку, в комиссии не знали, поэтому отстранение обещало занять какое-то время. Было уже 11. «Ну мы же все нормальные люди, - говорили они, - ведь очень же домой хочется». Повздыхав, десять женщин написали, что я мешала их работе и пыталась спрятать бюллетени.
Меня отсадили за ту самую парту, где мы собирали открепительные. Освободившееся после меня место у стола с бюллетенями занял наблюдатель от коммунистов. Поскольку делать в моем присутствии уже ничего было нельзя, комиссия пустилась в разговоры. Говорили о важности приема витаминов и разделе сына Орбакайте и Байсарова. Пришла уборщица со шваброй. Члены комиссии записали с ее слов рецепт «совершенно волшебной кабачковой икры».
Решение об отстранении председатель и секретарь писали полтора часа. У комиссии кончились темы для разговоров и сканворды. Последние минут двадцать мы сидели в полной тишине.
Потом, в штабе «Справедливой России», где я написала заявление с именами и фамилиями в прокуратуру города, я встретила еще нескольких таких же отстраненных от работы членов комиссий. Только в моем округе отстранили 26 человек. Жалобы на толстые пачки бюллетеней в урнах написали больше десяти человек. После рассмотрения одной такой жалобы территориальная комиссия Головинского района на севере Москвы признала результаты выборов на одном участке недействительными.
В Мосгордуму прошли две партии - «Единая Россия» и КПРФ. Коммунисты получили три мандата. Во всех 17 одномандатных округах победили кандидаты «Единой России». В том числе Инна Святенко.
Даже на выборах мэра в Грозном оппозиция получила больше голосов.
Присягу новые депутаты примут уже на следующей неделе. К тому времени на мою жалобу должен прийти ответ из прокуратуры. Но я думаю, что там сюрпризов тоже не будет.

Явка на выборах в Москве была завышена на 13%, результаты «Единой России» – на 20%, а остальных партий резко занижены. В парламент должны были пройти пять партий, а не две. К такому выводу пришла группа экспертов, которые проанализировали итоги выборов в Мосгордуму с помощью математического метода оценки возможных фальсификаций на основе данных о явке.
Группа исследователей в составе математика Сергея Шпилькина, а также экспертов в сфере избирательных процессов Андрея Бузина и Аркадия Любарева проанализировала электоральную статистику по итогам выборов в Мосгордуму (МГД), состоявшихся 11 октября, на предмет возможных фальсификаций. По официальным данным, в МГД прошли две партии – «Единая Россия» и КПРФ. Партийный список первой из них набрал более 66%, второй – более 13%. Однако из-за победы ЕР во всех одномандатных округах она получила в парламенте 32 мандата (более 90%), а КПРФ – только 3. Явка на выборах, по официальным данным Мосгоризбиркома, немного превысила 35%.
Метод вычисления фальсификаций
Электоральная статистика изучалась с применением так называемого «метода Шпилькина», сказал «Газете.Ru» математик Андрей Бузин. «Метод основан на том неоднократно проверенном факте, что зависимость итогов голосования от явки для всех партий, кроме партии власти, одинакова. Более того, на участках с низкой явкой итоги голосования за партию власти тоже имеют такую зависимость. А вот там, где явка высокая, у партии власти результат другой: к «нормальным» голосам, укладывающимся в указанную зависимость, добавляются иные «аномальные» голоса», – пояснил Любарев. «Аномальные» голоса можно вычислить, вычтя из результатов партии власти голоса, укладывающиеся в «нормальную» зависимость.
«Метод Шпилькина» – обратная сторона метода Собянина-Суховольского, который активно применяется для выявления уровня фальсификаций на выборах уже давно, пояснил Бузин. Но с помощью «метода Шпилькина» проще дать количественную оценку нарушениям. Метод Собянина-Суховольского показывает были допущены нарушения на выборах или нет. Выборы в Мосгордуму проверили и с его помощью тоже, рассказал Бузин. И этот метод подтвердил, что фальсификации были, отметил собеседник «Газеты.Ru».
Эксперты выясняли, насколько коррелируются официальные данные явки и результаты партий, а также вычисляли те случаи, где явка вдруг аномально поднималась за очень короткий промежуток времени, обычно к концу голосования. На таких участках так же резко вдруг вырастал и результат партии власти. При этом данные других партий распределялись примерно пропорционально по всей столице вне зависимости от показателей явки.
После сложных математических вычислений исследователи установили, что реальный процент явки в Москве не превышал 22%. Результат партийного списка «Единой России», согласно этим данным, составил только 46%, КПРФ – 21,3%, ЛДПР – 9,8%, «Справедливой России» – 8,5%, «Яблока» – 7,5%, «Патриотов России» – 2,9%.
Таким образом, в Мосгордуму должны были пройти пять партий, а не две: 7-процентный избирательный барьер преодолели ЛДПР, «эсеры» и «Яблоко». «Единой Росси» в таком случае отходило 10 депутатских мандатов – на 5 меньше, чем она получила, КПРФ – 4 мандата (на 1 больше, чем фактически), а кроме того, 2 мандата получала ЛДПР и по одному – СР и «Яблоко», отмечают исследователи. В абсолютных цифрах масштаб «приписок» партии «Единая Россия» составил 930 тысяч голосов, показал анализ. Реально за партию власти проголосовали 710 тысяч избирателей.
Информация о массовых нарушениях на выборах в Москве поступала и от партий, и от членов участковых избиркомов, и от рядовых избирателей. Сообщалось как о традиционных методах подтасовок – вбросы бюллетеней, «карусель» (когда одни и те же избиратели голосуют на разных участках по многу раз), так и о методе переписывания итоговых протоколов, когда в систему ГАС «Выборы» уходили совсем не те результаты, которые содержались в документах, выданных наблюдателям.
В результате имел место ряд конфузов. В частности, как обнаружил в пятницу лидер партии «Яблоко» Сергей Митрохин, на участке № 192 (в районе «Хамовники») , где голосовал он сам и его семья, у партии не оказалось ни одного голоса.
При этом ни одного недействительного бюллетеня там также не нашлось. Официальные итоги голосования на этом участке выглядят так: 904 из 1020 голосов – у «Единой России», 87 – у КПРФ, 29 – у «Справедливой России». ЛДПР, «Патриоты России» и «Яблоко», согласно протоколу, не получили ни одного голоса.
Так же прославились соседние, но очень разные участки № 160 и 161. В первом из них явка составила 18,3%, а во втором – 94,34%. На 160-м участке ЕР получила 32,59%, на 161-м – 77,8%. Результаты КПРФ, соответственно, – 28,5% и 2,8%, ЛДПР – 5,93% и 14,69%, «Справедливой России» – 8,15% и 1,99%, «Патриотов России» – 2,59% и 0,8% и «Яблока» – 18,5% и 0,9%. Результаты партий на этих двух участках полностью подтверждают результаты исследования Шпилькина – Любарева – Бузина.
Впрочем, это еще не предел: более чем на 10 участках в Москве результат «Единой России» составил 98% голосов. Подобные результаты у «Единой России» раньше были не типичны для Москвы и встречались в основном в национальных республиках.
Политолог Александр Кынев считает, что голосование 11 октября можно было назвать выборами только с процедурной точки зрения: «Люди приходили, заполняли бюллетени, опускали их в урны, так что внешние атрибуты были соблюдены». Но с точки зрения результатов наибольшие сомнения вызывают Москва, Астрахань, Дербент и отдельные города Подмосковья. Есть города, где нарушения сохранились в привычных рамках, отметил эксперт. «Россия – страна, где регионы различаются с точки зрения политической практики. И эти выборы это подтвердили», – говорит Кынев.
Объясняя одновременное использование и традиционных методов фальсификации выборов – «карусели», вбросы бюллетеней и т. д., и переписывания протоколов, Кынев выдвинул гипотезу о том, что переписывание применялось «как элемент, повышающий шансы на получение мандатов тех или иных групп внутри партийного списка». «Поскольку в Москве распределение мандатов между членами списка в региональных группах зависит от процента, полученного партией в округе, возможно, требовалось обеспечить максимально высокий процент», – пояснил эксперт.
«Не думаю, что происшедшее 11 октября можно назвать выборами», – считает политолог Григорий Голосов. Проблема даже не в фальсификациях, а в невозможности или нежелании партий доказывать их, отмечает эксперт. Для доказательства требуется получить копии итоговых протоколов голосования, «но партии доведены до такого униженного положения, что не могут сделать даже этого», говорит Голосов.
Основным методом фальсификации выборов становится переписывание протоколов избирательных комиссий, «традиционные методы» фальсификаций используются маргинально, считает собеседник «Газеты.Ru».
Похоже, что их применяют не штабы партий, а отдельные кандидаты, желающие улучшить свой результат. «Штабам традиционные методы не нужны – зачем их использовать, если можно переписать протоколы?» – предполагает эксперт. Очень просто вбить в систему ГАС «Выборы», затем дисквалифицировать выданный наблюдателям протокол УИК, указав на технические неточности, а на следующий день провести новое заседание УИК без членов с правом совещательного голоса, признав верными результаты, введенные в систему ГАС «Выборы», пояснил Голосов.
И Голосов, и Кынев отмечают ухудшение ситуации с выборами в Москве. «В Москве никто не ждал расцвета демократии, но она смогла превзойти самые пессимистические прогнозы», – констатировал Кынев. «Ухудшение ситуации на региональных выборах происходит систематически, поэтому говорить, что Лужков сделал в этот раз что-то особенное, было бы неправильно», – считает Голосов.

Детские методы
В редакцию The New Times всю неделю после дня всенародного волеизъявления звонили наблюдатели, работавшие на избирательных участках. Рассказывали, как группы людей перемещались, например, по школе, в которой располагалось сразу три участка, и всюду голосовали. Такие схемы политтехнологи называют «детско-младенческими фальсификациями». Это, например, знаменитая «карусель». Тебе на входе в участок дают заполненный бюллетень, а ты должен пойти, опустить его в урну и в обмен принести пустой, только что полученный от членов комиссии. Скорректировать итог голосования таким образом можно, но радикально повлиять на его исход - нет: «детские» методы позволяют изменить результат не более чем на 5–7%.
Электоральные художества
Если стоит задача увеличить количество голосов, поданных за партию власти, в 3–4 раза, то тут начинается творческая работа с протоколами. В Москве эти технологии стали применяться с 2004 года, когда на председателей столичных избирательных комиссий впервые начали давить: «У вас за Путина 53–55%? Это слишком маленький результат. Если у вас будет 70–80% - это норма, мы достойно выступим на фоне остальной страны». Тогда многие председатели УИКов избиркомов еще пытались упираться, отказываясь переписывать итоговые протоколы. В территориально-избирательных комиссиях (ТИК) разворачивались настоящие битвы за электоральный урожай, и ТИКи вынуждены были принимать и протоколы с «недостаточными» результатами.
Коренным образом ситуация изменилась после парламентской кампании 2007 года. Тогда, как утверждают, мэра Москвы жестко отчитал замглавы президентской администрации Владислав Сурков: «По всей стране за ЕР голосуют по 64%, а у вас только 54%». Лужков исправился уже на следующий год, в 2008-м, когда прошла президентская кампания: более чем в 30 из 121 района Москвы с протоколами «поработали»: фальсификации достигли 20–30%, а на отдельных участках доходили до 40%. Например, в районе Зябликово результат будущего президента Медведева составил аж 93,3%, в том числе на участке № 1744 - 97,2% при явке... 96,2%. Так Зябликово обошло даже Чечню, где за Дмитрия Медведева подняли руки 89% при явке 91%.
Шампанское без риска
Когда массовые игры с волеизъявлением только начинали внедрять на московскую почву (2004 год), то использовали довольно рискованные методы. Скажем, после подсчета голосов в участковом избиркоме (УИК) протокол отвозили выше по инстанции в ТИК. Уже в ТИКе писалась новая версия протокола, в которой результаты менялись в соответствии с пожеланиями «партии и правительства». Арифметика простая: допустим, из 1000 проголосовавших 500 поставили галочку за кандидата. А в новой версии протокола уже значилось, что проголосовали не 1000, а 2000 человек, из них 1500 - за «правильного» кандидата. Так процент «отдавших свой голос» повышался с 50% до 75%. В чем была опасность таких махинаций? Наблюдатель, работавший в участковом избиркоме, получал на руки копию первоначальной версии протокола - до ее отправки в ТИК и «коррекции». Так что можно было сравнить первичный протокол с итоговыми данными.
С 2007 года (когда Путин возглавил «Единую Россию») в Москве стали перенимать «передовой» опыт отдельных республик, где давно «правильные» результаты формируют уже в самом первом протоколе, зачастую даже без подсчета бюллетеней. Факт таких фальсификаций можно установить только путем сравнения результатов в отдельных районах и на участках с результатами соседей или со среднестатистическими данными. Например, по Арбату в 2005 году на выборах в Мосгордуму за «единороссов» проголосовали 39% - при 47% по Москве в целом. В 2005–2007 годах прирост доли ЕР по большинству районов Москвы составил 2–4%, то есть при голосовании в Госдуму-2007 ЕР практически получила тот же результат, что и на выборах в Мосгордуму-2005. Зато на Арбате избиркомы зафиксировали рост симпатий к «ЕР» за тот же период с 39% до 69%! Что совершенно невозможно без массовой фальсификации. В уже упоминавшемся районе Зябликово на одних участках «ЕР» получила 48–49%, а на других - 80%…
Однако голосование-2009 превзошло все известное ранее. Расхождение в цифрах на разных участках одного района поражают воображение: как будто голосование проходило не в соседних домах, а в разных регионах, если не странах. Так, в районе Тропарево-Никулино на участке № 2682 «Единая Россия» набрала 30,8% при явке 11,4%, на участке № 2684 - 34% при явке 25%. А вот на участках № 2686 и № 2700 за ЕР проголосовали уже 82,5–82,8% при явке 39–43%. В районе Можайский на участке № 2526 ЕР набрала 36,2% при явке 22,7%, а на участке № 2511 - 93,5% при явке 61,4%. В районе Левобережный на участке № 392 за ЕР проголосовали 39,8% при явке 21,9%, а на участке № 390 - 80,2% при явке 63,6%. В районе Ивановское на участке № 1003 за ЕР - 36,9% при явке 20,7%, а на участке № 1009 - 82,1% при явке 44,6%. И таких примеров множество.
По «кавказскому» сценарию
Полученные наблюдателями копии протоколов дают богатую доказательную базу для выводов о размахе фальсификаций в Москве в последние годы. В 2007 г. на участке № 94 на Пресне вместо реальных 553 голосов (48,4%) за «Единую Россию» нарисовали 1365 голосов (82,8%). Общее число проголосовавших на участке было увеличено с 1142 до 1649 (явка «выросла» с 55% до 80%). Одновременно были урезаны показатели большинства остальных партий. «Яблоку», например, из 126 голосов оставили лишь 28; «Справедливой России» из 82 голосов «разрешили» 60, а аграриям, получившим 21 голос, записали и вовсе ноль. Так был взят на вооружение опыт национальных республик - Татарстана, Башкирии, Мордовии, Калмыкии, где еще в конце 90-х решили: зачем вообще считать голоса, если можно вписать нужные результаты в самый первый протокол. А эти самые «нужные» результаты совершенно официально спускались в каждый УИК под названием «образец заполнения протокола»: в нем стояло по 500–700 голосов за партию власти и по 10–20–30 голосов за каждую из остальных партий. После закрытия участков эти цифры из «образца» переносились в официальный протокол даже без подсчета бюллетеней.
В Москве долго думали, как решить проблему неудобных наблюдателей. Потом сообразили: да их вовсе не надо допускать на избирательные участки! Кого лишали мандата, кого устраняли при помощи милиции, отказывались выдавать на руки копии протоколов. «Правильные» протоколы выдавали только своим наблюдателям. Так партии лишились возможности обращаться в суд: теперь нельзя сравнить первичный протокол с итоговым и таким образом доказать фальсификацию. Правда, суд может прислушаться к свидетельским показаниям наблюдателя. А может - как случается практически повсеместно - свидетелям «не поверить», сочтя достоверными объяснения членов избиркома. Что называется, слово против слова, и «свое» слово на этих весах неизмеримо тяжелее.
Совсем избежать скандалов, правда, не удается: все-таки безнаказанность притупляет бдительность. По итогам голосования в Мосгордуму-2009 уже есть несколько подтвержденных документами случаев переписывания первичного протокола в ТИК. Наиболее вопиющий - на участке № 1702 московского района Даниловский, где реально за «ЕР» проголосовали 192 человека, а в протоколе оказалось 742 голоса - в 4 раза больше! Так результат «ЕР» был завышен с 42,9% до 74,4%, а явка - с 19% до 42,4%. Еще 10 лет назад такая беспардонность была немыслима. Теперь Москва соревнуется за звание ударника голосовательного производства с Чечней. Если в чеченском парламенте у «Единой России» 37 мандатов из 41, то есть 90%, то в новом московском 32 депутата из 35 - солдаты партии власти, то есть 91%. Переплюнули.

24 ноября Перовский районный суд Москвы впервые рассмотрел иск партии «ЯБЛОКО» об отмене результатов выборов депутатов Мосгордумы на участках 887 и 888. В частности «Единая Россия» на этих участках, согласно официальным итогам, получила на 1002 голоса больше, чем указано в заверенных копиях протоколов, выданных наблюдателям.
В ходе судебного заседания участникам процесса был представлен Отзыв ТИК района «Вешняки» на определение по заявлению «ЯБЛОКА». В Отзыве председатель ТИКа Вера Григорьевна Степанова заявила, что протоколы наблюдателей не могут являться письменными доказательствами, поскольку нарушены правила их оформления – на документах не указана дата и время заверения.
При этом ответственность за нарушение правил оформление согласно закону, отмечают юристы «ЯБЛОКА», несет именно должностное лицо, его заверявшее.
Кроме того, ТИК пожаловался суду на то, что наблюдатели от «ЯБЛОКА» и ЛДПР создали во время работы комиссии 11 октября «психологически труднопереносимую обстановку». Так, «звучали угрозы и надуманные обвинения», «что к моменту подведения итогов повлекло большое количество ошибок со стороны председателей и секретарей» УИКов, отмечается в документе ТИК.
О том, что это были за ошибки, г-жа Степанова уточнила в ходе слушаний. По ее словам, вместо настоящей копии протокола наблюдателям по ошибке выдали экземпляр «тренировочного протокола» распечатанного из «тренировочного» файла. При этом, председатель ТИК не уточнила, почему в тренировочных протоколах в большинстве граф числа совпадали с данными, внесенными в ГАС Выборы. Не объяснила г-жа Степанова и того, почему председатель комиссии и ее члены подписали эту бумагу и поставили на нее печать, а также то, каким образом форма «тренировочного» протокола не содержала поперечную надпись «образец» и имитацию печати «модельный участок».
Отметим, что статья 72 Избирательного кодекса Москвы строго регламентирует процедуру подсчета голосов. Использование неких тренировочных файлов тренировочных протоколов на этом этапе исключено. Только по одной этой причине, согласно 88 статье Избирательного кодекса возникают основания для отмены итогов голосования на данных участках, считают юристы «ЯБЛОКА».
Ими был обнаружен ряд несоответствий в представленных ТИКом протоколах с официальными данными. В частности эти протоколы, если верить указанной на них дате составления, составлены гораздо раньше так называемых «тренировочных».
На вопрос представителей «ЯБЛОКА», почему ни один наблюдатель не получил копию настоящего, не «тренировочного» протокола, г-жа Степанова пояснила, что ко времени его подписания наблюдатели успели разбежаться.
На одном из официальных документов отсутствует подпись члена УИК, тогда как в наблюдательских протоколах он расписывался.
Член Мосгоризбиркома, участвовавший в процессе, заявил, что не видит оснований отменять результаты голосований на 887 и 888 участке. Волеизъявление граждан и по наблюдательским и по официальным протоколам, считает он, и так понятно.
Следующее заседание Перовского районного суда назначено 1 декабря и начнется в 11.00.

26.11.2009 - 12:00, Яблоко