Вот и встретились два одиночества Печорское время 24.08.2011
Творческая интеллигенция — люди, не вырабатывающие тонны продукции, киловатт-часы электроэнергии, но без них наша богатая ресурсами республика была бы все-таки бедна. С представительницей, так сказать, творческого сословия сегодняшняя беседа. Вдова художника Юрия Федотова Людмила Александровна также сказала свое слово в творчестве, создав лауреата всевозможных конкурсов и фестивалей — вокальный ансамбль мальчиков «Алый парус» при Доме творчества юных.
— Людмила Александровна, как произошло, что вы решились кардинально изменить свою жизнь, приехав из южного Казахстана на Север, в Республику Коми?
— Я отработала 24 года в южном Казахстане, в городе коммунистического труда Кентау, что с казахского означает венец гор. Будучи специалистом двух направлений: дирижерского и фортепианного, я была дирижером-концертмейстером и преподавателем игры на фортепиано. Моя родина — г. Сердобск, в сорока километрах от нее находится г. Ртищев, где родился Юрий Петрович Федотов. В отпуске летом 1988 года, провожая свою племянницу, я оказалась на привокзальной площади Ртищева. У меня оставалось время, около 4 часов, до своей электрички. Стояла в нерешительности, раздумывая, куда идти: в кино или прогуляться по городу, когда около меня остановился мотоцикл. Мотоциклист, сняв шлем, повел такой разговор: «Вижу, вы серьезная женщина. Я хочу увезти вас в Печору, на Север, где живу с 1965 года. Уверяю вас, Север вам очень понравится!» Тут же из багажника достал журналы и фотографии, развернул их прямо на сидении мотоцикла. Я поняла, что передо мной художник, причем очень талантливый. Фото на съезде художников (я видела, Юрий Петрович входит в эту творческую гильдию) подтвердили его слова.
— То есть сама судьба подкатила к вам на мотоцикле, и долго вы думали над ответом?
— Недолго. Согласилась, дав ответ через 2-3 дня. Как в песне поется: «Вот и встретились два одиночества». Мы с Юрием Петровичем оказались теми одиночествами, которые долго искали друг друга. У меня была дочь, но он-то оказался без семьи. Конец 80-х годов был тревожным периодом: в Казахстане активизировались националистические настроения против русских. Оставаться там одной с дочерью было все сложнее. Я решилась поехать на Север.
— Людмила Александровна, согласитесь, только истинный художник может с первого взгляда понять образ, создав свою историю о человеке, которая будет не столь далека от истины.
— Даже не спорю с этим. Наверное, тогда Юрий Петрович, взглянув, все понял обо мне, мысленно написал портрет незнакомки. Мне же потребовалось гораздо больше времени, чтобы понять его.
— Людмила Александр овна, скажите, откуда в вас этот аристократизм, прямая спина, высокое чувство собственного достоинства?
— Недавно я проследила свои корни от 1780 года по линии мамы Фатины Васильевны Краюхиной (в девичестве). В архиве Астраханского казачьего войска найдено восемь поколений Краюхиных, входивших в элиту войска. Имя моего деда Василия Александровича Краюхина вписано в историю Астраханского казачьего войска как хорунжего (с 1900 года), старшего адъютанта атамана войска (с 1904 года), есаула, правителя канцелярии (с 1908 года), входящего в войсковое управление. Он умер в 1915 году в походе. Моя бабушка была лично знакома с автором «Что делать?» Н.Г. Чернышевским, живя в Саратове. В семье Краюхиных было пятеро детей. Все получили хорошее образование, музицировали. Моя мама в 15-летнем возрасте аккомпанировала приезжающим в Саратов певцам. Как концертмейстера ее очень ценили. Видимо, мне передались по наследству ее музыкальность. Фатина Васильевна, по отзывам знавших ее, могла по памяти сыграть классическое произведение: арию из оперы, оперетты, причем меняя тональность. Революция разметала семью по белу свету. Мой дядя, старший брат мамы Дмитрий Васильевич Краю-хин, оказался верен присяге. По слухам, он погиб, будучи белым офицером, казаком, защищая крепость в Астрахани. Линия моего отца Александра Георгиевича Илюридзе не менее трагична. Он родился в Тифлисе в семье человека из знатного рода, а мама была прачкой. В возрасте шести лет осиротевший ребенок оказался в приюте в Астрахани. Брак родовитого тифлисца и прачки, которая стирала в семье, был недолгим. Чета скоропостижно скончалась. Мой отец тем не менее получил строительное образование, у него был большой талант художника. Он воевал на Первой мировой войне, вместе с солдатами перешел на сторону революции, прошел Великую Отечественную. В 1944 году вернулся, и я помню его возвращение, хотя мне было тогда шесть лет.
— Какие корни у Юрия Петровича?
— Корни крестьянские. Из семейных преданий знаю: дед по линии матери Юрия Петровича полный Георгиевский кавалер. Отец закончил Тимирязевскую народную академию и работал в продразверстке. По навету сидел в Лефортовской тюрьме, но добился встречи с Ф.Э. Дзержинским и был освобожден. Как я полагаю, арест отца сыграл роль в том, что Юрию дали отчество не отца Якова Петровича Федотова, а деда. Он всегда носил отчество Петрович. Говорил, что оно ему больше нравится, чем Яковлевич. Однако известно то, что отец, Яков Петрович Федотов, был популярным ходатаем в судах в интересах жителей Ртищева. Он выигрывал все дела, а хоронили его всем городом.
— Каким был ваш казахстанский период?
— После окончания Пензенского музыкального училища, где мне прочили большое будущее (специалисты считали меня талантливой ученицей), по направлению я уехала в Казахстан. Здесь работала с большими хорами, которые собирались на песенные фестивали народного творчества. Как дирижера меня ценили. В Печору я приехала, будучи лауреатом второго Всесоюзного фестиваля народного творчества 1987 года, который проходил в год 70-летия Советской власти.
— Что предложили вам в Печоре?
— В музыкальной школе не было вакансий, нашлось место в ДТЮ. Здесь мне предложили работать с мальчиками, что оказалось схоже с моим направлением. Учась в 10-м классе средней школы, я работала, как дирижер с мальчиками, которые под моим руководством участвовали в конкурсах, и причем успешно. А ведь к тому времени у меня даже музыкального образования не было. Но знающие люди утверждают: дирижером нужно родиться. Это дар божий. В школе меня просили учителя солировать хору. С этого началась моя дирижерская карьера, способности к которой заметила еще мама. А фортепиано я смогла отдать больше времени, когда работала. В Чимкенте, где мы жили, я вместе с дочерью Ириной заканчивала фортепианное отделение музыкального училища. Случай редкий в практике. С дочерью мы защищали диплом вместе.
— «Алый парус», которым вы руководили в ДТЮ, вспоминают в Печоре по сей день. А вы сами?
— Конечно, вспоминаю. Мы в самые сложные, кризисные годы умудрялись выезжать на фестивали, на концерты. Так было в 1993 году, когда с детьми 2-4 классов мы выступили в Санкт-Петербурге, в 1995 году нас пригласили туда вновь. Пел ансамбль и в 1996 году на 300-летнем юбилее северной столицы, где мы с концертами выступали всю неделю. В 1996-1997 годах мы попали на третий Рождественский международный детский фестиваль, а параллельно шел первый международный кинофестиваль в Санкт-Петербурге, на открытие которого был приглашен наш «Алый парус».
Надо учесть все трудности тех лет, денег на поездки просто не бьшо. Их находил Иван Егорович Кулаков, но и все равно нам препятствовали. Однако Кулаков, который следил за развитием нашего коллектива, не давал в обиду «Алый парус». Чтобы звучали 20 произведений: классика и духовная музыка, исполняемые ансамблем трехголосьем, Иван Егорович приложил много старания. А ведь нужно было организовать отдых детей, ведь все они были из семей с небольшим достатком. И здесь наш депутат шел навстречу. Кроме него нам никто так не помог. Мне и в самом дерзком сне не могло привидеться такое участие, которое проявил к детям Иван Егорович.
— Следите за судьбой своих учеников из «Алого паруса»?
— Илья Черняй обладает красивым тембром. В 2006 году на сольном концерте в Доме офицеров я с удовольствием слушала его баритон. После концерта мы с ним беседовали, я сказала, что его голосом должны заинтересоваться, куда бы он ни обратился. Алеша Носов — это талантливый гитарист, гастролирует по России и за рубежом. Главное — мои ученики достойные, интересные, состоявшиеся люди.
— Можно сказать, что с вашим приездом у супруга Юрия Петровича Федотова появилось второе дыхание в творчестве?
— Мое появление совпало с тем, что Юрий Петрович переживал взлет своего творчества. Он обладал такой техникой передачи красок, такой энергией, что делало его всемогущим в живописи. Федотов — талант, но он и большой труженик, способный раскрыться всем на удивление. У меня остались архивы художника, которыми я, не переставая, занимаюсь каждый день допоздна. Очень жаль, что до сих пор не нашлась возможность в любимом городе художника создать его постоянно действующую выставку. Мастерскую разграбили быстро, но на восстановление, расследование случившегося, видимо, уйдет очень много времени. Радует одно: обещание разместить в этом году мемориальную доску на доме, где жил художник. Но выставку Ю.П. Федотова, возможно, организует наш музей к 85-летию Юрия Петровича, которое наступит в 2013 году.
— Людмила Александровна, сбылось пророчество Юрия Петровича, что Север вам понравится?
— Ну, конечно. Природа меня покорила. Она компенсировала трудный характер художника, ведь не секрет, что с талантливыми людьми очень сложно. Юрий Петрович оказался, кроме того, трогательным и проникновенным человеком, который всякий раз раскрывался для меня с неизвестной стороны, как сама природа Севера, любимая и боготворимая им. Ее он запечатлел в своих произведениях, которые, безусловно, являются достоянием Севера. Друг Юрия Петровича и соратник художника Кондратий Белов из Омска (сейчас в Омске работает его музей изобразительного искусства) говорил о нем так: «Художник-труженик, талантливый человек с большим будущим». Мне к словам мастера нечего добавить.
Беседовала Раиса ГЛУЩЕНКО.
_________________ Ночью, днем и поутру - "Я-ПЕЧОРЕЦ-точка-РУ"
Адрес электронной почты: VASmagin@mail.ru
|