Мэр должен сидеть в тюрьме?Уголовные дела против руководителей муниципалитетов напоминают кошмарный сериал
Как мы уже сообщали, на минувшей неделе суд выдал санкцию на арест бывшего мэра Сыктывкара и бывшего руководителя республиканского отделения партии «Единая Россия» Романа Зенищева, он объявлен в международный розыск. Это событие каких-нибудь пару лет назад могло бы стать сенсацией российского масштаба. А стало, по сути, всего лишь рутинным эпизодом в череде уголовных дел против бывших и действующих руководителей муниципалитетов в Коми.
«Трибуна» обсуждает тему коррупции в Коми с руководителем Следственного управления Следственного комитета России по Коми Николаем БАСМАНОВЫМ.
Огонь по штабам
— Николай Алексеевич, откуда все же ветер дует, кто дал команду открыть огонь по муниципальным штабам?
— Хочу ответственно заявить: никакой кампании против муниципальных чиновников мы не ведем. Следственный комитет и в предыдущие годы возбуждал и доводил до суда многие дела о коррупции, в которых фигурировали фамилии известных лиц. Могу напомнить — мы привлекли к ответственности заместителя министра внутренних дел Коми, руководителя аппарата администрации главы РК, руководителя милиции Эжвинского района и мэра Эжвы, начальников ряда структурных подразделений МВД и так далее.
— Все же нынешний размах дел против чиновников затмевает все, что было до этого. Сегодня легче назвать мэров, которых уголовное преследование не коснулось, чем тех, кто ходит в подозреваемых или осужденных.
— Я думаю, тут сошлись сразу несколько факторов. Во-первых, резко вырос профессиональный уровень следовательских кадров. Мы научились распутывать коррупционную паутину.
Напомню, в 2007 году был создан наш Следственный комитет, сначала — как орган при прокуратуре, а в 2011 году — как самостоятельная структура, подчиненная президенту.
Это коренным образом изменило работу и мотивацию следователей. В рамках прокуратуры следствие носило подчиненный характер. Если талантливый следователь через несколько лет работы не становился прокурором, считалось, что он «засиделся», карьера его не сложилась.
В современной структуре Следственного комитета созданы все условия для роста профессионализма именно следователей. И я, не скромничая, могу сказать, что за последние годы в нашем управлении появился костяк следователей, профессионализм которых признан и на российском уровне. Наших работников часто включают в состав групп российских следователей, расследующих самые сложные дела на федеральном уровне.
У нас работают в основном молодые люди, которые не только разбираются в вопросах права, но и не боятся ни бандитов, ни начальников! При этом владеют самыми современными методами расследования — я имею в виду не только криминалистические, но и компьютерные технологии. У нас появляется аппаратура, приборы, позволяющие делать то, что еще недавно считалось фантастикой. Мы можем, к примеру, восстановить уничтоженные записи телефонных переговоров, компьютерную информацию и многое другое.
Считаю, что первыми серьезными экзаменами на профессионализм для Следственного управления СКР по Коми стали дела «логиновской» преступной группировки и воркутинской группировки Ифы—Козлова. Иногда меня спрашивают: а где были ваши следователи, когда эти сообщества диктовали свою волю целым городам? Ответ простой: «В садик ходили». Они пришли в наш орган всего лишь 5-6 лет назад.
А каких-то десять лет назад правоохранительная система зачастую не имела ни умения, ни опыта, а порой и воли, чтобы бороться с бандитами. Ведь после некоторых преступлений всем было видно — это почерк организованной преступности. К примеру, бандиты у нас в республике из автоматов расстреливали в кафе членов соперничающей с ними группировки. А люди в погонах потом разводили руками — ничего невозможно поделать. Расследование подобных дел приходилось приостанавливать.
То же самое и с коррупцией. Те дела, которые я назвал, были в какой-то степени подготовительным этапом к крупномасштабной борьбе с этим злом. Сегодня наши следователи подготовлены к анализу самых запутанных и сложных экономических, психологических коллизий.
Один дал, другой взял
— Николай Алексеевич, вы сказали, что есть несколько факторов того, что уголовные дела против чиновников сыплются как из рога изобилия. Назвали пока один — выросший профессионализм следователей.
— Вторым важнейшим фактором я бы назвал общую ситуацию в стране. Коррупция сегодня стала реальной угрозой безопасности страны. Корни этого зла берут начало в 90-х, когда государственные мужи публично оправдывали взяточничество и казнокрадство. Вспомните только слова московского мэра Гавриила Попова: «Что за преступление — взятка! Один дал, другой взял, но дело-то идет». За минувшие десятилетия эта идеология расцвела пышным цветом. Использовать власть для достижения самых разных целей считается нормой.
Вы посмотрите — мы расследуем дело против бывшего руководителя Койгородского района Михаила Тебенькова. А в это время новый руководитель района Юрий Перепаденко занимается тем же самым. В Койгородке какое-то время расследование дел против бывшего и действующего глав шло параллельно!
На свой карман
— Может, это сама муниципальная служба подталкивает к нарушениям закона? Не секрет, что на нарушения руководитель порой идет, потому что не может решить проблему города или района в рамках отпущенных полномочий и финансовых средств?
— Следствие всегда стремится разобраться в мотивах, которые двигают тем или иным человеком при принятии решения. К примеру, в Воркуте мы возбуждали дело по неуплате налога. Но выяснили — деньги были направлены на решение проблем безопасности шахты, шахтерского труда. И, конечно, за это мы никого не привлекли.
Но когда руководитель вымогает взятку — при чем тут проблемы города? Города и веси живут порой сами по себе. И начальники тоже сами по себе.
Возьмите Печору — осуждены бывший начальник финотдела Воробьев, приговор получил мэр Торлопов, идет расследование дела его зама Магомадова, его дело закончим в следующем месяце. Просто клубок какой-то!Я вообще к Печоре неравнодушен, я там работал, и на моих глазах барачное поселение превращалось в современный город. В том числе и усилиями работавших там чиновников. А в последние годы началось движение вспять: город ветшает и дряхлеет. И в немалой степени потому, что чиновники озаботились исключительно вопросами личного обогащения. На проблемы города им наплевать.
Мотивы разные, песня одна
— То есть личное обогащение — главный мотив, который двигает коррупционерами?
— На самом деле мотивы разные. У мэра Печоры Василия Торлопова корыстный мотив налицо. Мэр Ухты Казарцев, выделяя квартиры нужным людям, в карман, может быть, ничего и не клал. Но он нарушил права очередников. Руководитель Койгородского района Юрий Перепаденко действовал в интересах третьего лица. Свои мотивы были у руководителя Воркуты Пуро и председателя Совета Сыктывкара Николая Курсакова.
Но главное, что эти мотивы абсолютно не учитывают интересы людей, которые облекли чиновников властью, доверили им распоряжаться общим кошельком — бюджетом. Я был потрясен фактом: после того, как прокуратура выявила поездку воркутинской чиновницы в Италию за счет нищего городского бюджета, руководитель мэрии Анатолий Пуро продолжал доказывать целесообразность подобных трат. Нет бы повиниться и возвратить деньги, он еще и правоту доказывал. Дескать, все было сделано во благо города и горожан. Потому мы, после того как прокуратура оспорила в суде законность действий должностных лиц, немедленно возбудили уголовное дело по этому факту.
Кому тюрьма, а кому мать родна
— Многие наши читатели спрашивают: почему высокопоставленные руководители, попавшие под следствие, такие как Юрий Перепаденко или как председатель Совета Сыктывкара Николай Курсаков, продолжают работать как ни в чем не бывало? Мэр Печоры до суда сидел под домашним арестом в квартире у матери. А вот руководителя Княжпогостского района Виктора Попова законопатили на несколько месяцев в СИЗО, его арест сделали публичным, показывали по телевизору.
— На вопрос о Попове ответить не могу — его дело расследует УФСБ. Лично мое мнение: под стражу человека нужно помещать лишь в случае крайней необходимости. Помещать для того, чтобы добиться нужных показаний, — недопустимо, и мы этого никогда не делаем. Помещение под стражу само по себе страшное наказание для любого человека. А вдруг он в конце концов не виновен? Я думаю, даже простой вызов к следователю оставляет след на здоровье человека. Это мое мнение. Но ходатайство о конкретной мере пресечения в суд направляет следователь с учетом всех обстоятельств. Я не могу ему советовать — этого под домашний арест, а этого под подписку. Это будет давлением.
— А на вас давят? К примеру, руководители региона?
— Я бы многое мог рассказать о том, что такое давление. В конце семидесятых годов прошлого века мне пришлось дважды ездить в Москву к заместителю генпрокурора СССР знаменитому Виктору Найденову — на меня тогда нажаловался всесильный в те времена министр внутренних дел СССР Николай Щелоков за то, что мы в Коми арестовали начальника ухтинского ГАИ. Но ведь и тогда давление ничего не поменяло в моей позиции. Сейчас же и вовсе ничего подобного быть не может. Особенно в вопросах коррупции. Любой руководитель ведомства знает, что такое противодействие, давление сразу поставит крест на его карьере.
Что касается руководителей региона — они не могут вмешиваться в работу следственного управления по закону — меня назначил на должность президент страны, и я отвечаю перед ним и перед законом. Но контакты с главой республики у нас самые тесные. Вячеслав Михайлович кровно заинтересован в том, чтобы в республике был порядок и соблюдалась законность.
Роман с продолжением
— Николай Алексеевич, в каких странах сегодня ищут Романа Зенищева?
— Не могу ответить на этот вопрос, чтобы не навредить следствию. Скажу лишь, если бы Роман Валерьевич сам пришел и ответил на вопросы следователя, вряд ли его стали бы подвергать аресту, необходимости в этом, как я уже сказал, в большинстве случаев просто нет.
— А еще одного беглеца — руководителя Агентства по управлению имуществом Владимира Беляева — почему так долго ищут?
— Это дело, как и дело Ярослава Зиняка, ведет управление Федеральной службы безопасности по Коми.
— Следственное управление направило в СМИ обращение к тем, кто что-то знает о противоправных действиях Романа Зенищева, сообщать об этом. Не приведут ли такие методы к появлению ложных доносов, к поощрению стукачества?
— Мы никого к ответственности по доносам, тем более ложным, не привлекаем. В основе обвинений лежат конкретные факты. Обращение направлено к тем, кто, возможно, давал взятки. В этом преступлении два субъекта — берущий и дающий. И следователь напомнил через СМИ о том, что уголовной ответственности взяткодатель может избежать лишь в случае добровольного признания.
— Были заявления по этому обращению?
— Нет.
Беседовал
Владимир ОВЧИННИКОВ. /25.07.2013/
http://www.tribuna.nad.ru/modules/news/ ... ryid=10288
Уже скоро
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Галерея
Правила форума
Группа "Я-Печорец!" на ОК
Список форумов
Сажать, сажать и сажать!
